Дональд Гамильтон - Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]

Дженни вздрогнула.

— О, я почти забыла. — Она с отвращением посмотрела на темную дыру в холле, — Разве мы можем для нее что-либо сделать? Не лучше ли побыстрее позвать на помощь?

— Вопрос не в том, что мы можем сделать для нее, а в том, что она может сделать для нас. И вас никто не приглашал.

Дженни была достаточно сообразительна, чтобы понять, что я имею в виду. Она быстро сказала:

— Глупости. Дайте мне только вытрясти землю из туфель, чтобы освободить место для новой.

На этот раз рудник не вызвал у меня особых эмоций. Делать мне все равно было нечего, поэтому я мог позволить себе поползать в недрах холма в поисках того, что я не очень-то стремился найти. Первая находка, несколько ниже стрелкового полигона, — кусок материи в пятнах кислоты, зацепившийся за гвоздь. Следующая — мой ножик. Он лежал, неоткрытый, возле стены, запачканный кровью и еще чем-то. Как будто его пытались открыть, прежде чем бросили.

Я не стал задавать себе вопрос, зачем Наоми понадобился ножик, просто вытер его о край рубашки и положил в карман. Ниже по туннелю были заметны и другие следы ее продвижения. Наконец, мы добрались и до нее. Она лежала лицом вниз между рельсами, вся в грязи, маленькая, истерзанная и неподвижная, но я слышал ее тяжелое дыхание.

Если вы можете это сделать, то уж обязаны смотреть, не отворачиваясь, на дело своих рук. Я поставил фонарь на пол и осторожно перевернул Наоми. Я услышал, как Дженни вскрикнула, потом ее вырвало. Но я знал, чего ждать. Недавно я видел нечто в этом роде. Наверное, можно было сказать, что Грег отомщен. Я взял Наоми за неповрежденную руку и неизвестно зачем пощупал пульс: и так было ясно, что она жива, если дышит. Маленькая ручка сомкнулась на моей.

— Дэйв…

Голос был незнакомым, низким. Казалось, он шел откуда-то из глубины и издалека.

— Он самый, — ответил я.

— Убейте меня, — попросил голос.

— Конечно, — откликнулся я. — Подождите, пока я найду подходящий кусок скалы. Как вы предпочитаете, чтобы я разбил вам голову, сзади или спереди?

— Я не шучу. Вы это сделали — вы и закончите. Убейте меня.

— Не волнуйтесь, куколка.

Она вцепилась мне в руку.

— Вы не дадите им спасти меня! Не позволите отвезти в больницу, отмыть, напичкать всякими… Я видела, что эта штука сделала с Майком Грином, я не хочу жить такой! Я буду уродом, слепым безлицым уродом, с когтем вместо пальцев. Убейте меня!

— А как же, — сказал я, — а как же, куколка. Но не бесплатно.

Я услышал, как ахнула Дженни. Наоми умоляюще продолжала:

— Дэйв, мне больно! Бог мой, как больно!

Я молчал. Она заговорила другим, почти деловым тоном:

— Что вам нужно?

— Информация, — сказал я. — Пенелопа Дриллинг. Где и кто ее прячет?

Наоми прошептала:

— И вы меня из-за этого шантажируете? Черт бы вас взял! После того, что со мной сделали!

Я поднялся.

— До свидания, бэби. Как только попаду в город, сразу пришлю врачей. Они о вас позаботятся.

Она сжала мою руку.

— Я люблю вас, Клевенджер. Вы почти так же подлы, как я.

— Хуже, — возразил я. — Я буду навещать вас в больнице. Следить за тем, как вы поправляетесь. Со своим крючком на левой руке.

Дженни позади меня шевельнулась. Наверное, она считала, что я невыносим, хотя я и боролся за ее дочь. Впрочем, Дженни была не в счет. Откуда ей знать, как это бывает? Она не была профессионалом, как Наоми или я.

Наоми резко рассмеялась.

— Вы прелесть, — выдохнула она. — Такой хладнокровный, бесчувственный зверь. В вас нет ни капли сочувствия, да?

— Ни капли.

— Меня тошнит при одной мысли о нем. Еще и поэтому… Они будут полны сочувствия, все эти сопливые врачи и сиделки. Что они знают? Кому нужно их собачье сочувствие? Проверьте городок Гринвич, Британская Колумбия. Дом стоит в трех милях к западу от города. Это маленькая ферма. Девчонка там, если она еще жива. Этого я гарантировать не могу. Фамилия на почтовом ящике: Тери, мистер и миссис Клод Тери. О’кей?

— О’кей, — сказал я, — У меня есть для вас таблетка. Секундочку, я должен ее найти.

— Вот оно что! — прошептала девушка, — Я выронила свою там, в темноте, и не могла найти. Потом пробовала ваш ножик, но не сумела открыть его одной рукой.

— Это требует опыта, — заметил я, — Вот, пожалуйста. — Я достал таблетку, принадлежавшую Грегори. — Вам известно, что нужно делать. Зажимаете между зубами и сдавливаете, если действительно хотите этого.

— Трусишка, — сказала Наоми мягким шепотом, — Хотите заставить меня? Чтобы потом говорить себе, будто вы были ни при чем?

Я сказал:

— Черт возьми, куколка, только скажите, и я тут же перережу вам горло. Просто таблетка чище и безболезненней — так мне говорили, по крайней мере.

— Дайте ее сюда. Мне снова больно. Долго я не выдержу.

— Откройте рот.

— Прощайте, — прошептала она, — и пусть вас преследуют кошмары со мной в главной роли. В цвете и со стереоэффектом. Теперь всуньте ее мне в рот.

Когда мы вышли из рудника на тусклый солнечный свет, то увидели, что внизу на полянке, где раньше стоял «фольксваген», появился полицейский автомобиль. Пока мы сползали вниз по склону холма, какой-то человек открыл заднюю дверцу, вышел и направился к нам. На нем был зеленый костюм из твида, и я расколол его с первого взгляда. Не знаю почему, но все они, сбросив форму, всегда облачаются в твид — такой грубый, ворсистый материал и чаще всего яркого цвета.

— Мистер Хелм? — спросил он, когда мы приблизились к нему, — Я — капитан Холланд, морская разведка США. В этом деле мы сотрудничаем с канадским флотом. Я хочу вас поздравить: похоже, что рыбка клюнула. Пойдемте. Вы заслуживаете того, чтобы присутствовать при ее потрошении.

Большая скала нависала над океаном. Солнце почти село, но сверху под предательски спокойной поверхностью воды виднелись острые подводные рифы. Далеко от берега море было темным и непроницаемым для взгляда. Наискосок от нас, ближе к горизонту, белая лодка направлялась в открытое море, оставляя за собой пенящийся след.

— Он идет, не замедляя хода, — сказал Холланд, — Думаю, он не открывал пакет, а может быть, решил убраться отсюда. Значит, миссис Дриллинг подменила бумаги?

— Так она говорит.

— Жаль. Наши лучшие ученые старались над ними. Забавно, если связка старых писем сыграет ту же роль, — Холланд посмотрел в окуляр подзорной трубы, стоявшей на треножнике, позади которого мы лежали. Это была большая штука, похожая на пересохшую половину бинокля с линзами величиной в две ладони. — И похоже, что так и есть. Курс приблизительно на север. Скорость около двадцати узлов, и больше ему и не выжать — видите, как она прыгает по волнам?

Мой собеседник поднялся на ноги.

— Взгляните, если хотите. Я пойду поговорю с нашими друзьями. Сожалею, что не могу вас пригласить. Но чем меньше вы узнаете о технических деталях последнего акта, тем меньше вам надо будет забыть.

— Пожалуйста, — сказал я.

Я смотрел, как он шел к группе одетых в форму людей, расположившихся у подножия скалы. Рядом с ними стояли какие-то приборы, но их назначение меня мало волновало. Я не отказался бы узнать, для каких переговоров и с кем притащили сюда всю эту аппаратуру, но сомневался, что мне скажут, и потому не спросил.

Я склонился к подзорной трубе и настроил фокус. Труба была что надо! Передо мной как на ладони белая лодка Мьюра разбивала волны в пласты блестящей пены. Дженни уехала. Происходящее было слишком засекречено, чтобы ей разрешили присутствовать, да и ее сейчас гораздо больше интересовало, что делается в городе под названием Гринвич в провинции Британская Колумбия. Кроме того, ванна и свежее белье волновали миссис Дриллинг в данный момент куда сильнее, чем международные секреты. Ими она, надо полагать, была сыта по горло. Я сомневался, что увижу ее когда-нибудь.

Далеко в море лодка изменила свою посадку в воде. Корма поднялась, борта выровнялись, и пена исчезла. Капитан Холланд вернулся и встал рядом со мной.

— Он снизил скорость, — сообщил я, — Он останавливается.

— Простите, можно я взгляну?

Я встал, отряхнулся и инстинктивно посмотрел вверх, но не увидел никаких самолетов, хотя один-то наверняка был. Какую бы ловушку они ни готовили, но неразумно полагаться только на наблюдение с берега. Я услышал, как Холланд издал короткий возглас, и повернулся в его сторону. Он знаком подозвал меня.

— Посмотрите, — прошептал он, словно боялся, что его могут услышать там, в море, на расстоянии нескольких миль, — Хорошенько посмотрите, друг, если вам не случалось бывать в их самых секретных доках. Такое зрелище увидишь нечасто! Одна из последних и самых лучших! И мы поймали ее. Мы поймали ее!

Я пригнулся к трубе и увидел в надвигающихся сумерках, что позади белой лодки появилась влажная плоская тень чудовищных размеров.